В страну волхвов (СИ) - Страница 141

141

— А ты еще ругаешь мою лексику, Вацлав!

— Ругай и ты мою, кто тебе мешает? Так вот, Янчи, в те годы то и дело возникали уродства. И маги с энтузиазмом взялись за их лечение. Кстати сказать, достигли они немалого. Все последствия радиоактивных мутаций, сказывающиеся на внешности, были ликвидированы при жизни одного поколения. Но, косметическая магия вошла в моду. И оставалась модной еще лет сто. Ну, в самом деле, кому не хочется быть красавцем? Вот как Янош, например, или как Милан? Спроси любого — никто не откажется. И не отказывались. Тогда наши с тобой проблемы, Стас, решались просто. Слишком худ, расположен к полноте — чуть-чуть магически сдвинуть обмен и владей фигурой не хуже, чем у Аполлона. Не хватает красок, вот как у меня? Не много старания, и обретешь этих красок и в лице, и в волосах, сколько захочешь. Не доволен формой носа или ушей?

— Все понятно, — перебил Милан. — Но если все было так легко и просто, то почему от этого отказались?

— Именно по этой причине, мой мальчик. Исключительно по этой. Собственно, запрет издал один из моих предков, после того, как однажды вернулся домой с заседания Кабинета Министров и не узнал свою жену. Она решила сделать сюрприз мужу и приняла вид модного в те времена секс-символа. Тогда в моде были спортивные фигурки. Я имею в виду, среди женщин. Знаете, плечи — как у борца, спина — как шкаф, бедер нет, груди тоже, зато лицо совершенно классических очертаний. И все это должно было сочетаться с неимоверной худобой.

— Но это же некрасиво! — возмутился Милан.

— Знаешь, мой мальчик, красота относительна и подвержена влияниям моды не меньше, чем все остальное. Правда, существует еще и красота на подсознательном уровне. И с этой точки зрения ни один мужчина со стандартной сексуальной ориентацией не способен одобрить селедку в роли женщины, равно как, впрочем, и женщина, в роли мужа. Критерий красоты, заложенный в нас генетически, сугубо рационален. Например, идеал красивого мужчины, это наш Янош. Твоя красота более тонкая и изнеженная, что ли. А вот более красивой женщины, чем моя Ларочка, я не встречал.

— А Лерочка? — возмутился Милан.

— Она тоже очень хороша, не могу не признать. Но они ведь так похожи.

— Да, фигурами.

— Но я говорю исключительно о женской фигуре. Лицо…

— Вацлав, пожалуйста, про это не надо. Это я цитировать не стану в любом случае, даже если ты поставишь мне двойку.

С этими словами Милан и отправился показать свое вновь обретенное мастерство на галопе.

— Вацлав, — озабоченно проговорил Милан, устроившись поудобней в экипаже. — Ты не возражаешь немного помедитировать?

— Здесь? Не стоит. Как-то здесь сутолошно, мой мальчик, прислушайся. Видно, здесь довольно оживленный торговый центр.

— Это вы правильно угадали, господин Вацлав, — отозвался Аввакум. — Места здесь оживленные, торговые. Да и богатые. Кстати, господин Вацлав, не торопитесь в другой раз расставаться с такими крупными суммами. Здесь все обычно стоит вдвое дешевле, чем там, у нас. Вот отсюда бы нам харчей было бы домой прикупить. Да без тех денег нашим родным тяжело бы пришлось.

Вацлав рассеяно кивнул. Этот их неожиданный эскорт влетал в копеечку. Ведь еще и в конце пути платить придется. А то границы границами, но ведь рано или поздно братья-разбойнички сообразят, что заклятье покойника мало чего стоит. Хотя, с другой стороны, может быть, иметь постоянный эскорт в Полесье было и дешевле. За восемь дней пути они встретили три соперничающие группировки. Впрочем, по отношении к Аввакумовой братии они были настроены вполне миролюбиво, что немало удивляло Вацлава. Ведь и ежу ясно — меньше народу — больше кислороду. Убери конкурента и поимей его заказ. Но в Полесье это было не модно.

Когда их остановили в первый раз, Вацлав, было, со вздохом полез за бумажником. Но Аввакум остановил его.

— Не надо, господин Вацлав, это совершенно лишнее. Более того, это просто нельзя делать. Если пройдет слушок, что вы за просто так раздаете деньги, а он непременно пройдет, если вы заплатите, то от желающих поживиться отбою не будет. Я уж даже не говорю о нашей братии, которая слетится со всей страны, здесь и честные пока граждане не выдержат. Говорил же Господь — не введи нас во искушение и избавь нас от лукавого. А вы всех искушаете более чем лукаво.

— Под лукавым подразумевали черта, Саввушка, — возразил маг.

— Не знаю, господин Вацлав, может быть подразумевали и черта. Но как назвать человека, который исполняет чертовы обязанности?

— В старину называли ведьмаком. А кого покруче — так антихристом. Меня можешь звать ведьмаком, Саввушка. Строго говоря, это синоним термина маг.

— Вот я и зову вас лукавым, — невинно заметил Аввакум. — Не понимаю, чем вы не довольны?

Вацлав усмехнулся и спрятал бумажник. Аввакум одобрительно кивнул и продолжил:

— А еще лучше, господин Вацлав, покажите местным свою силу. Как тогда, в лесу, когда на вас мы напали.

— Это как? — нахмурился Вацлав.

— Ну, сейчас они пустят пару-тройку стрел, так, для острастки, так вы спалите их в воздухе. Очень впечатляет.

Вацлав с беспокойством оглянулся.

— Все это прекрасно, Аввакум, но я не хочу снова рисковать своими спутниками. Милан еще после того раза не вполне оправился.

— Пусть он сядет в карету и не высовывается. Мы нанялись к вам телохранителями, так что не извольте беспокоиться. А стрелы — сожгите, господин Вацлав, вам же не трудно.

Вацлав решил пойти навстречу своему «телохранителю» и поджег выпущенные стрелы. К его искреннему удивлению эта «демонстрация силы» действительно произвела на местных большое впечатление. Главарь встречной банды обменялся парой слов с Аввакумом и мирно уехал вместе со своими людьми. Когда же они повстречали следующую компанию, и вовсе удалось обойтись без эксцессов. Та даже приближаться не стала. Последняя же встреченная ими компания обрадовалась им как долгожданному развлечению. Главарь долго говорил с Аввакумом, как позже выяснилось, он испрашивал аудиенцию у «самого». Аввакум доступ к Вацлаву перекрыл, но вызвался быть посредником. Оказалось, ребятки мечтали увидеть, как маг поджигает выпущенные стрелы. Вацлав посмеялся и согласился. В конце концов, это было не самое сложное дело в его жизни.

141