В страну волхвов (СИ) - Страница 8

К оглавлению

8

— Ты, в самом деле, думаешь, что я возьму с тебя деньги?

— Более того, я тебе это настоятельно рекомендую. Ты только посмотри, в каком состоянии его коляска! Да еще и лошадки. Если ты начнешь бесплатно принимать по полной программе всех встреченных мной раздолбаев…

Слободан засмеялся:

— Как же, помню. Но за ужин я все же платить не позволю.

Глава 5
Сколько людей — столько мнений

Горислав закончил разговор со служащим и подошел к своим попутчикам.

— Представляете, берут две короны за ремонт коляски и четыре — за лошадиную подкову. Дерут денежки с проезжающих!

Вацлав пожал плечами.

— Ничуть не дороже, чем в Медвенке.

— Да, но на таком расстоянии от столицы можно было бы ожидать более низкие цены.

— На каком основании? — поинтересовался Милан.

— Ну, ведь здесь не Медвенка. Здесь жизнь дешевле и доходы ниже.

— За ремонт коляски с вас берут гроши, — вмешался Слободан, — а чтобы установить четырехмерные подковы требуется дорогое оборудование.

— У меня шестимерки, — сварливо возразил Горислав.

— Тем более, — невозмутимо отозвался Слободан.

— Да ладно, Бог с ними, пусть чинят! — вздохнул Горислав. — Я такой человек, знаете, не умею считать деньги!

— Горислав, познакомься, это Слободан — мой старый приятель и соученик. Слободан приглашает нас поужинать вместе.

— С удовольствием. Платит каждый сам за себя.

— Будьте моими гостями, — возразил Слободан.

— Но вы нас совсем не знаете, — возразил Горислав. — Мы можем никогда больше не встретиться.

— Зато я хорошо знаю Вацлава. И вообще, гора с горой не сходятся, а человек с человеком — сколько угодно.

— Ваша правда.

— С вашего позволения, я пойду, закажу ужин, — сказал Слободан и скрылся в трактире.

Через несколько минут все четверо сидели за обильно накрытым столом. Слободан разливал по бокалам вино.

— Я лучше выпью водки, если можно, — возразил Горислав. — В такую погоду просто необходимо погреться.

— А ты, Вацлав? — спросил Слободан. — Продолжаешь пить по своей оригинальной методе?

— Конечно. А чем она хуже других?

— А вы, молодой человек?

— Зовите меня Милан. А в вопросах выпивки я следую примеру Вацлава. В основном, из соображений лояльности и мелкого подхалимажа.

Слободан засмеялся.

— Помниться, на третьем курсе мы составили температурно-градусную кривую — когда что пить. У нас вышел один пивной месяц, месяцев восемь сухого вина, два месяца наливочек и один — коньячный. И знаешь, что делал все это время твой наставник?

— Что?

— Пил сухое за обедом и десертное после оного, ни мало не утруждая себя утомительными подсчетами. Хотя, нужно признать, в пивной месяц он отказался от десертных вин и разбавлял сухие водой.

После второй перемены компания повеселела. Горислав принял на грудь грамм триста водки и разговорился.

— Знаете, господа, в чем основная беда нашего общества?

«Опять», — с тоской подумал Милан.

— В том, что мы отказались от древних, проверенных временем традиций. Традиции старой церкви насчитывают уже почти три тысячелетия, а мы, поправ их, установили новые, только чтобы не признаться даже самим себе, что погрязли во грехе.

— Но современные традиции насчитывают уже более семисот лет, — возразил Милан.

— Нельзя называть традицией то, что основано на грехе. В старину вот государи были помазанниками божьими, они правили страной от имени Бога. А теперь? Король Яромир болен и слаб, и чтобы угодить брату, под видом покровительства науке, притесняет старую церковь, которая является по сути своей единственным источником наук и знаний.

— По-моему, никто церковь и не думает притеснять, — возразил Слободан.

— Официальную церковь — да. Но эта церковь прогнила насквозь. Она поет под дудку правителей. Церковь же должна быть выше государства. Священник говорит от имени Бога, и потому слова его важнее слов монарха, тем более узурпатора.

— Что же, по-вашему, король Яромир должен поддерживать тех, кто призывает свергнуть его с престола? — поинтересовался Дан.

— Он не должен вмешиваться в дела церкви. Если бы вы пострадали от гонений, как я, вы бы не задавали таких вопросов.

— А как вы пострадали?

— Я входил в группу Аскольда. Он тогда создал организацию, направленную на борьбу за права человека и возврат к общечеловеческим ценностям. Меня посадили на три года за антигосударственную пропаганду.

— А самого Аскольда отправили в Малиновый Яр, отдыхать от напряженной умственной работы, — иронически вставил Вацлав. — Он как раз незадолго до этого закончил крупную работу, связанную с седьмым измерением. От такой — любой умом подвинется!

— Понятно, что вы поддерживаете короля Яромира. Он поддерживает науку, чтобы умаслить брата, а вы продались ему за субсидии.

Слободан бросил взгляд на Вацлава. Тот усмехнулся.

— А почему вы не думаете, что мы можем искренне поддерживать существующий государственный строй? — спросил Слободан. — В самом деле, что в нем плохого? Промышленность развивается, наука процветает, народ живет в достатке и, я бы сказал, в достоинстве. А король Яромир — что из того, что он слаб здоровьем? Телом слаб, зато умом крепок. И наследник его вполне приличный человек.

— Маг, а значит нечестивец.

— Вы тоже пользуетесь плодами магии. А его положение обязывает заниматься наукой, хотя бы в той мере, чтобы понимать, о чем говорят на симпозиумах. А современная магия — альфа и омега всех наук. Я читал, что в античные времена такую роль играла философия, но делала это более пассивно. Абстрактные идеи философов были очень и очень далеки от жизни.

8